Река в прямом смысле сыграла в этой истории самую трагическую роль. Но образ реки можно использовать и в метафорическом плане, рассказывая о героях нового комикса Дмитрия Чинова («Дело Принципа», «Сестра»), Владимира Наумова и Ольги Лаврентьевой. В конце 80-х из Сибири, славящейся своими бурными и дикими реками, на остальную территорию страны, доживающей последние годы, хлынул полноводный поток сибирского панка, необузданного и агрессивного. Поток этот формировался из различных людей-ручейков, какие-то из них были тихими и незаметными, а иные задавали направление и инерцию всем волнам, всему движению. В начале комикса мы видим, как два таких «ручейка» начинают свой путь навстречу друг другу: на соседних страницах параллельно выстраиваются ранние эпизоды биографий Янки Дягилевой и Егора Летова. Для кого-то: «Сида и Нэнси русского панка», для других – выдающихся поэтов, визионеров и революционеров от музыки и не только. Ручей Дягилевой берёт свой исток в 1966-м году, проходит сквозь картинки советского детства с неудавшимся обучением в музыкальной школе, фигурным катанием, «так себе» школьными оценками и первыми стихами в тетрадке. Ручей Летова забил в 1964-м году, и миновав, опять же, вполне стандартное советское детство, хаотично расплескался первыми музыкальными опытами в группе «Посев», панк-бунтарством против Системы, появлением «Гражданской обороны» и иных коллективов с провокационными названиями, а также последствиями этого самого бунтарства в виде принудительного лечения в психушке и приёма нейролептиков и прочих «выравнивающих» и «успокаивающих» лекарств.

И вот эти два ручья встречаются 12 апреля 1987-го года на 1-м Новосибирском рок-фестивале, где Летов и Ко пели песни коллектива «Адольф Гитлер», хотя заявлялись как «ГрОб», учинили скандал, попали в замес с массовой дракой, в общем, ничего необычного для панков, обычный вторник. Потом Егор вернулся в Омск, куда к нему завалилась «новосибирская орава», и в составе этой «делегации» была Яна. С этого момента комикс становится целостным, без деления на «потоки», и продолжает рассказывать о сложных отношениях двух героев, попутно выстраивая историю «Обороны» и сибирского панка в целом. И вот тут стилистика Ольги Лаврентьевой приходится как нельзя кстати, потому что Ольга («Сурвило», «ШУВ», «Своя Атлантида», «Пятьдесят лет любви») почти всегда рисует на грани норовящего выйти за границы реальности сновиденческого коллажа и глубоко проработанной документалистики, что позволяет ей буквально в пространстве одной страницы создавать оттиск эпохи, одновременно совмещая в кадре людей, события и визуальное воплощение их творческих порывов, будь то обложки альбомов или строки песен, раскинувшиеся над новосибирскими панельками или по типовым советским квартирам то душевным напевом, то яростной звуковой атакой. К тому же есть ощущение, что Ольга всегда пропускает историю через себя ещё раз и ещё, изображая её уже через призму своих эмоциональных реакций. Поэтому, несмотря на заявленную на обложке пару рок-героев (и несмотря на постоянные споры о том, кто в этой паре доминировал, являясь истинным гением, а кто копировал стилистику более сильной половинки), комикс больше концентрируется на «женской половинке», на Янке.

Понятно, что собрать биографические данные в наше время не проблема – зайдите в книжный магазин и вот вам буквально десяток книг о «ГрОб» и о всех, кто был причастен. Про Интернет вообще молчу. Поэтому многие эпизоды комикса выглядят прекрасной иллюстрацией очень личных моментов (например, история с лисичкой, с которой началось знакомство Янки и Александра Башлачёва), но откровений не несут по вышеописанным причинам. Другое дело, что трио авторов пытается осмыслить личность Дягилевой, её духовную основу, причину и источник её творчества, движущие элементы её жизни и смерти. И Янка получается у них в итоге тонкой и ранимой «эльфийкой», но с сибирской суровой закалкой… нет, скорее, человеком, глубоко погруженным в свой внутренний мир, в мозаике которого складывались какие-то архаичные элементы, что-то ритуально-обрядовое, природное, что мало вязалось с разваливающейся страной и разгорающимся хаосом. Отсюда и вечная депрессия (что подметил даже сам Летов, хотя, казалось бы) в стихах, и надрывный протест, в котором однако, фраза «как же мне ху..о» — это не подростковое стремление казаться взрослее, наглее и отчаяннее, а душевная боль, рвущаяся наружу сквозь запреты и самоограничения.

Летов здесь доминант, обладатель комплекса гуру с завышенной самооценкой. Революционер, мало обращающий внимание на то, что происходит с его соратниками, когда они выпадают из поля его революции. Это не негативный образ, в конце концов, без этого не было бы «Обороны» и много чего ещё. Но когда Янка была нужна ему, когда её песни попадали в его волну – всё было хорошо. А когда ей требовалась помощь в минуту утраты и горя, когда она хотела высказать своё мнение или поведать о своих симпатиях, то удостаивалась либо молчания, либо взрывной реакции. Мы не знаем, как было на самом деле, но такие образы за Егором и Яной закрепили воспоминания (субъективные, конечно) их друзей и коллег. Так или иначе, в определенный моменты их ручейки разливаются порознь, страницы снова делятся на две параллельные жизни. В одной Летов ходит, как дурачок, по лесу, обрастая мхом нескончаемых психоделических образов. В другой Янка, пробираясь через темень депрессии, идёт к своей, той самой реке. Здесь не принимают за истину ни одну из версий её смерти, вежливо оставляя человека с его решением и его смертью один-на-один, что, на мой взгляд, правильно. И финал у комикса тоже правильный: с панк-образа Летова сходит грязь и «позолота» кумира и гения, и, оставшись наедине с тем, чего уже не вернуть, он, оравший со сцены «Хой!» и «Всё идёт по плану», роняет скупую мужскую слезу. Обычный человек, со своими комплексами, мыслями, чувствами, воспоминаниями. Целая бесценная вселенная.

Чёрно-белый комикс, депрессивно-медитативный коллаж. Сочетание образов и слов, способное воскресить, хотя бы на время, давно умерших героев этих страниц. Пейзаж сложнейшей эпохи, которую, кажется, если и можно как-то адекватно и ёмко описать, то только песнями Летова. А вот Янка – она почти всегда о чём-то другом… женском, что ли. Более ёмком, абстрактном и вечном, надрывном и бескомпромиссном, как роды или смерть. Ради интереса, посмотрите сначала превью комикса, и если вы не просто прочтёте представленные здесь строки, а пропоёте их, то это на сто процентов ваша история. Но и тем, кто интересуется и феноменом сибирского панка и тем временем в целом, тоже будет интересно. В издание от «Alpaca» вошли также не включенные в окончательный вариант кадры (наверное, НБП Лимонова-Дугина сейчас лучше не трогать?), а также большое количество артов от разных художников. Отмечу работы Александра Зеленкова (часть тиража выходила с его рисунком на обложке), Анастасии Скворцовой, Игоря Игорева, Хильдегард Глогбар и Славы Бамова. Формат издания 220х150мм, твёрдый переплёт с выборочной лакировкой, узнаваемое «лаврентьевское» море на форзацах, 72 страницы, тираж 2000 экземпляров.  

https://vk.com/alpaka_comics