Почти семьдесят три процента территории Японии занимают горы. Те самые, лучше которых могут быть только другие горы, на которых ещё не бывал. Те самые, величие и непокорность которых «мелким людишкам» вызывает у последних священный трепет, почти религиозное состояние, в сочетании с бурной фантазией тут же населяющее маячащие на убийственной высоте вершины и склоны божествами и чудовищами. Горы заманивают обещаниями девственной природы и чистого воздуха, альпийскими лугами и живописными снежными склонами. А также историями, рассказываемыми бывалыми альпинистами и треккерами у костров. Про тех, кто покорил и про тех, кто не вернулся. В общем, вокруг гор в Японии сложилась своя особая мифология (в конце концов, даже символом страны её жители выбрали Фудзи), которая продолжает писаться до сих пор. И благодаря писателю Дзюмпэю Адзуми и команде художников мы имеем возможность полистать самые жутковатые страницы этого горного мифа.

Подавляющее большинство манги, выпускающейся в России, ориентированно на подростков, молодых читателей. Разные сёнэн-блокбастеры и всё такое. Но теперь на русском есть манга, предназначенная для взрослой, я бы даже сказал, возрастной аудитории, рассказывающая о жизни женщин «под сорок». Вообще, сорок лет – какая-то особая дата, очередной, вот уже совсем всё окончательно отмечающий (по версии большинства) рубеж, за которым начинает виться тропинка в старость. С особой тревогой и озабоченностью друзья, близкие и коллеги реагируют на женские «сорокеты», если попавшая в сферу их внимания дама не успела завести семью и детей. На неё начинают смотреть с сожалением, забрасывая «мантрами», призывающими детишек и благополучие в амурных делах: «часики-то тикают», «надо успеть запрыгнуть в последний вагон», «после сорока поздно будет». И, как оказывается, подобное отпечатано не только в характере россиян, у японцев это проявляется ещё жёстче, о чём можно узнать из двухтомной манги Такахаси Мотоко (сценарий) и Тады Риэко (рисунок) «Под одной крышей в Токио».

Еврейские авторы нередко используют элементы нацисткой пропаганды, что называется, «от обратного». Видятся в этом не только отголоски деструктивного опыта, навсегда засевшего в ДНК, но и своеобразная ирония, под стать той, которую можно обнаружить в еврейских анекдотах. Например, Арт Шпигельман создавал образы героев своего «Мауса» по мотивам агитационных речей лидеров Рейха, клеймивших Микки Мауса как элемент вражеской, американской пропаганды. А Уилл Айснер пошёл дальше и сравнил людей с тараканами, примерно так, как это делалось в рамках проекта по расчеловечиванию евреев в глазах немецких граждан. Но если Гитлер и Ко делали это для того, чтобы на «законных основаниях» уничтожать сотни тысяч людей, то Айснер прибег к этому сравнению для того, чтобы показать – всем мы творения божьи и все мы мотивированы только одним. Желанием жить. Хотя, если подумать, тот самый бог, с которым герои Уилла заключали когда-то контракт, для тараканов создал гораздо лучшие условия. Ведь чего может опасаться рыжий усач? Ну, максимум, тапка и дихлофоса, а так ему даже ядерная война нипочём. А с человеком всё серьезнее, угрозы для его жизни поджидают на каждом шагу, да и создатель (зачем-то) вложил в голову разум и сознание, заставляющие думать о будущем. Отец-вседержитель придумал войны, социальное неравенство и экономические катастрофы, сотрясающие общество, заставляющие людей мигрировать в поисках лучшей жизни. Честное слово, подумаешь об этом – и начинаешь немного завидовать тараканам.