Ты видишь: в тех местах свирепствует судьба,
И сердце цепенеет и крошится.
Но держит всех незримая Скоба,
Что в коврике зелёном копошится.

Не вытравить тот сладкий липкий след
И эти знаки полудетской ласки,
Что навсегда останутся, как бред,
Как в темноте рассказанные сказки.

Невинность тайн, теснящихся вовне.
Сортира сон, посыпанного хлоркой.
Невинность грязи, что уснет к зиме,
Подернута сверкающею коркой.

Узнав о существовании романа, главный герой которого сражается на фронтах Великой Отечественной против Карлсона при поддержке персонажей русских народных сказок, я тут же сказал: «Дайте два!». В смысле, два тома «Мифогенной любви каст», так называлось это произведение Павла Пепперштейна и Сергея Ануфриева (участвовал в написании только первого тома). Найти которое, кстати, в виде двухтомника от издательства «Ad Marginem» в 2003-м году оказалось ой как не просто: пришлось объехать крупные и мелкие книжные магазины Москвы, внутри которых, в броуновском движении читателей мне всё чаще попадались люди, спрашивавшие эти же самые книги, удручённо глядевшие в глаза разводящих руками продавцов и убегавшие дальше, на тихий зов «вроде в «Фаланстер» завезли!». В результате искомый двухтомник оказался у меня. Сочинение это, признаться, оставило двоякое впечатление. С одной стороны, плотный, сконцентрированный на тысяче страниц поток галлюцинаций выглядел шуткой, которая явно затянулась. С другой стороны, авторы остроумно играли с текстом и образами, выстраивая из каноничного соцреализма метафизическую летопись войны, в которой поводов для гордости за героев и желания оскорбиться возникало практически в равных пропорциях. С тех пор словосочетание «Мифогенная любовь каст» обрело широкую известность в узких кругах, а парторг Владимир Петрович Дунаев стал фигурой уровня Василия Тёркина и Чапаева (то есть, обрёл мифологическое воплощение).

Сценарии того, как будет существовать человечество после тотального Армагеддона (в любой его форме, будь то ядерная война, природная или техногенная катастрофы, вмешательство могущественных высших сил) на 99,9% выглядят примерно одинаково. Понятно, что только недалекие утописты нафантазируют абсолютно нежизнеспособную модель общества, в котором граждане возьмутся за руки и за ум, откажутся от оружия, будут помогать друг другу и попробуют построить новый мир на принципах любви и уважения. В реальности сбудутся наиболее мрачные, они же максимально реалистичные прогнозы: при тотальном главенстве принципа «выживает сильнейший» воцарится насилие, которое можно обуздать только организованным насилием, про права лучше забыть, а жизнь человека будет иметь цену только в том случае, если этот человек способен приносить новому обществу пользу. В любой форме. И об этом стоит помнить, потому что апокалипсис пробудит в выживших самые низменные инстинкты. Взглянуть на очередной «постмир», подчиненный вышеперечисленным законам, нам предлагается в манге «Огненный удар» Тацуки Фудзимото. Имя этого мангаки прогремело в связи с бешеным успехом «Человека-Бензопилы» (в России только первый том этой серии продан немыслимым тиражом в 150 000 экземпляров), которого хейтили и на котором хайпили, быстро выведя историю о демонах и одержимости в разряд культа. Между тем всё, за что можно любить и ненавидеть историю Дэндзи и Ко, хорошо прослеживается и в дебютной работе Фудзимото, с поправкой на то, что в «Огненном ударе» Тацуки явно себя ни в чём не сдерживал и выходил за все возможные границы, касаясь тем, от которых многим читателям может стать не по себе.

Дон Хуан Матус учил, что встреча с мелким тираном – это настоящее везение и важный этап на пути саморазвития. К сожалению или к счастью, психоделическая антропология Кастанеды мало интересует перебравшегося поближе к необъятному океану первокурсника Китахару Оири, поэтому, когда он сталкивается с мелким тираном лицом к лицу, помощи ему особо ждать неоткуда и о духовном развитии можно даже не вспоминать. Тиранит его старая знакомая Сакурако Бусудзума («будешь называть меня госпожой Сакурако»), она же «стерва из Одзё», с которой Оири работает в маленьком семейном ресторанчике, увертываясь от злых подколок, «дедовщины» и издевательств в стиле «master & servant». Ему мог бы позавидовать его друг Имамура Кохэй, красавчик-отаку, ведь поведение Бусудзимы по отношению к Китахаре чем-то определённо напоминает о дуэте Аски и Синдзи из «Евангелиона». Но Китахару это категорически не устраивает, он хочет докопаться до истоков ненависти в свой адрес, а заодно найти лекарство от злобного характера тиранши. Может быть, облегчить муки главного героя способен Наоми Отоя, главный по кухне, симпатичный персонаж, глядя на которого, правда, сложно сразу понять, мальчик это или девочка. Наоми (мальчик) оказывается дружелюбным, располагающим к себе и увлекающимся дайвингом. Тем парнем, на сердце которого безраздельно претендует Бусудзима. Ещё не знающая о том, что Наоми симпатизирует совсем другому человеку. И это «незнание» лишь ненадолго отодвигает Китахару от настоящего ада…

«Твой младший брат жив». Эту фразу мечтает услышать главный герой манги «Бригада Пылающего Пламени» Синра Кусакабэ, который уже много лет винит себя в огненной трагедии, унесшей жизни его родных. Но, когда слова сказаны и огонёк надежды зажжён (пусть совсем не тем человеком (человеком ли?), которому можно безоговорочно доверять), оказывается, что гипотетически-живой брат связан с загадочной Проповедницей и не менее загадочными Белыми Капюшонами, адептами религиозного культа, мечтающими сжечь в очистительном огне всю Землю. О факте родства с потенциальным врагом Синре было бы неплохо доложить начальству, но как это сделать, когда долг и груз личной драмы вступают в жестокое противоречие? Надо пока что переключить внимание на другие дела, благо, что постоянные атаки огневиков и зреющие в недрах пожарных бригад интриги и заговоры обеспечивают героям Ацуси Окубо полную занятость.