В 1897-м году крестьянин Лукьян Ефстафьевич схоронил родного брата. Андрон был не таким уж и старым (36 лет всего), впрочем, в то время люди старели и умирали рано. Лукьян с женой Февроньей организовали похороны, заказали церковному батюшке боголепную панихиду, девять дней хорошо спровадили, а всё равно, Ефстафьевич себе места не находит и на душе тяжко. В последнее время с братом случился у них разлад, после смерти жены Андрон озлобился, семейные узы стали истончаться, рваться. Но не только это волнует Лукьяна. Каждую ночь в дверь избы раздаётся стук. Часы останавливаются в одно и тоже время. Лопается стекло на семейной фотографии. А за окном в ночи вырисовывается силуэт мёртвого брата, прогнать которого способны только петухи. Да ладно бы ещё брат просто являлся и молча стоял, хотя уже одно это обеспечило бы жизнь его живых родных лютой крипотой. Андрон в своей неупокоенной злобе хочет забрать нечто очень важное у Лукьяна. То, что, как он считал при жизни, должно было принадлежать ему.
Создавший этот комикс художник из Новоуральска Александр Зеленков говорит, что история эта основана на реальных событиях. Но никаких фактов не приводит, скорее всего, это что-то вроде семейного предания, передающегося из поколения в поколение. Моя прабабушка, тоже из простой крестьянской среды, и не такое рассказывала о своём детстве, заставляя замирать от ужаса. Который частенько одерживал победу над разумом не за счёт смакования потусторонней жути, а за счёт описания условий быта и нравов людей в те далёкие годы. Чёрно-белая графика Александра хорошо погружает в атмосферу сельской жизни, которая у читателя двадцать первого века вызывает гнетущее впечатление: сразу в голову лезет модное словосочетание «русская хтонь», вспоминаются книжки из школьной программы (от «хорроров» Гоголя до реализма Горького через «Крестьянских детей» Некрасова), под конец на горизонте и вовсе маячит Платонов с первыми главами его «Чевенгура». При этом не сказать, что описанное в комиксе сполна тянет на определение «жесть», нет, это обычная жизнь обычного, вероятно, не самого бедного русского крестьянина. Просто деревянные срубы изб, закопченные свечами мутные окна, вечная темень, красный угол с иконами и кресты, врытые в ещё сырую землю в принципе не очень веселят. Так что визуально комикс воспринимается как «крестьянская готика», при этом заметно влияние Топпи, хотя пропорции людей здесь, в отличии от работ зарубежного мастера, часто кажутся какими-то неказистыми. Но и на иконах, и на лубочных картинках пропорции тоже не очень-то и соблюдаются. К тому же сам Александр называет себя художником-шаржистом, может, специфика жанра нет-нет, да и проявится. Зато многослойная, плотная штриховка создаёт ощущение, будто бы смотришь на гравюру, изначально вырезанную на деревянной основе. Или на книжную иллюстрацию к, безусловно, жутковатому рассказу.
Но не только рисунок работает на принятие «достоверности истории». В лексиконе персонажей хватает старинных слов, звучащих для современного уха непривычно и незнакомо, но обычных для крестьянской среды конца девятнадцатого века: «поблазнилось» (привиделось, приснилось), евойна, ни зги ведать, хмарь и т.д. Это добавляет истории аутентичности. Умножает же её крестьянский религиозный дуализм, на котором построено мировосприятие простых людей: с одной стороны, все крестятся на иконы, цитируют Библию и поминают святых, в другой стороны, задобряют домового. Если полистаете «страшные сказки» из сборника Александра Афанасьева, то увидите, что православная вера здесь почти всегда пасует перед тёмными силами, максимум, оставаясь в нейтральном статусе. И когда молитвы батюшки не срабатывают, мужик идёт за помощью к знахарке, местной колдунье. Да и с миром мёртвых у живых отношения здесь древние, языческие. Всё это проявлено в «Вещи покойника», помогая автору лучше описать моральный посыл данной истории, который, на самом деле, универсальный, понятный в любой религиозной и социальной среде, покуда люди оставались и будут оставаться людьми. Так что перед нами не просто грамотный саспенс, но и, если хотите, универсальный завет. Хотя саспенс, конечно, местами пробирает сильнее.
Интересный авторский комикс, та самая «альтернатива» (пусть в ситуации, когда из России ушли ключевые игроки комикс-индустрии, непонятно, кому и чему это альтернатива), которую принято возвышать над мейнстримом, показывая, что комикс – это тоже искусство, пусть и девятое. Крепкий сюжет со смыслом, сложный, насыщенный рисунок, заряженный определённым настроением. Да, мрачновато, но бессилие простого человека перед лицом непознанного почти всегда наполнено этим мраком. Вещи покойника лучше не брать, как нельзя трогать конфеты на кладбище, лежащие на могильной плите, но конкретно эту «Вещь» обязательно стоит отыскать на полке комикс-шопа и приобрести. Комикс вышел в издательстве «Alpaca», это сингл (32 страницы очень плотной бумаги на скрепке) формата 163х245мм. Тираж не указан.
wicomix 