Мунк=Крик. Так получилось, что имя норвежского художника Эдварда Мунка (1863-1944) у большинства людей ассоциируется с его самой растиражированной в массовой культуре картиной, продававшейся на аукционах за баснословные деньги и буквально растасканной на мемы. «Крик» видели все, у всех есть свое мнение по поводу того, что именно он символизирует, но при этом остальное творчество художника и подробности его жизни не сказать, что особенно на слуху. Ну, может быть, это не так, и я сейчас чисто субъективно говорю за себя и привычное мне окружение. Тем интереснее в конце концов узнать, что же это был за человек, чем он жил, как и где творил, с какими выдающимися людьми непростой и трагической эпохи он дружил, что его вдохновляло – и тут на помощь придёт его биография, но не очередная научная монография или том из серии «Жизнь замечательных людей», а графический роман Стеффена Квернеланна. Отечественная комикс-индустрия успела приучить читателей к тому, что на Западе достаточно часто жизнь выдающихся деятелей искусств представляется в этом формате – достаточно вспомнить выходившие у нас книги о Пикассо, Ван Гоге и Моне. И вроде как «Мунк» при беглом взгляде тоже проще всего отнести к перечисленным работам, но уже первые страницы книги дают понять, что это не совсем так и перед нами достаточно необычное, как раз не форматное произведение.

На этих первых страницах вместо титульного персонажа мы видим самого Квернеланна и его приятеля-соавтора первых пяти частей комикса, выходивших изначально под названием «Канон», Ларса Фиске. И выглядят они вовсе не искусствоведами, хотя и величают себя ими. Изрядно накидавшись в местной забегаловке, они отправляются в музей Мунка в Осло, где начинают вести себя вызывающе: ржут, громко обсуждают картины, называя их то нью-эйджем, то кислотным трипом, то жестоким символизмом девяностых. У нас бы на них наверняка нашлась управа в виде бдительной бабушки-смотрителя и друзья быстро отправились бы к выходу, но нет, обойдя всю экспозицию, Стеффен и Ларс решают создать биографию Мунка – но только такую, чтобы никто не принял её за очередной унылый пересказ, авторы которого переписывают первоисточники, выдавая их за свои высоколобые измышления. Говорить должен сам Мунк, а также его окружение, для этого в дело пойдут цитаты, критические заметки, дневники друзей и недругов, статьи, письма и всё подобное. А главными рассказчиками станут картины художника, ведь все они так или иначе биографичны и способны поведать о его переживаниях, внутреннем мире и событиях жизни. И если в начале эта идея выглядит не совсем трезвой шуткой, то спустя семь лет кропотливой работы она обретает вид настоящего произведения графического искусства, показавшего нам Мунка таким, каким его, может быть, не знал ещё никто.

Глядя на полотна Мунка, сложно представить, что его жизнь можно изобразить в карикатурной манере. Тем не менее, большую часть времени Квернеланн этим и занимается, рисуя большеголовых персонажей с искаженными пропорциями и гипертрофированными эмоциями. При этом для каждой части истории он выбирает свой стиль, создавая в итоге занимательный коллаж из различных новаторских жанров живописи конца девятнадцатого-начала двадцатого веков, отталкиваясь от экспрессионизма, импрессионизма, фовизма, сюрреализма, кубизма и прочих «измов», которые вначале вызывали негодование у почтенной публики, посещавшей галереи и музеи, где выставлялись работы художников, относившихся с презрением к главному, как тогда многих казалось, «изму» — к реализму. Кстати, именно с такой реакции критиков и начинается комикс, в котором нелинейное повествование («Мне кажется, что строго хронологические биографии довольно скучные и предсказуемые», говорит в своём интервью сам Стеффен) позволяет сперва взглянуть на то, как жил Мунк в Берлине, где в 1982-м году его персональную выставку почти разгромили недовольные посетители. Далее нам показывают жизнь европейской арт-богемы, куда Мунк вливается (точнее, учитывая его непростой характер, протискивается с боем) в компании своего лучшего друга, писателя Августа Стриндберга, бесчинствуя в кабаке «У чёрного поросёнка». Всё это потом сам Мунк, степенность и опытность которого в пожилом возрасте Стеффен изображает академической чёрно-белой (или же с помощью степенно-ностальгической сепии) портретной графикой, уклончиво называет «эти два странных года в Берлине». Попойки с проститутками, из которых получались отличные натурщицы, чьи тела потом были увековечены на сотнях картин, «обмен партнёрами», присутствие роковых женщин, сводивших с ума, «опереточные» самоубийства, повальная бедность, заставлявшая сдавать в залог одежду в зависимости от сезона – всё это можно найти в биографиях многих художников того времени, у Квернеланна это выглядит и смешно, и грустно, укладываясь в неоднозначный портрет эпохи, которая ещё не свалилась в ад Первой Мировой, но уже примерила на себя упадок и декаданс.

Занимается Квернеланн и тем, что можно назвать «психоанализом с помощью работ самого художника»: погружая Мунка в пространство его подчас депрессивных, обнажающих боль и утрату (будь то утрата матери, уход любимой или утрата веры во что-то или в кого-то), он разбирает, опять же, используя выдержки из писем и воспоминаний, историю роковой любви, перетекающей в полотно «Мадонна», приписываемого Эдварду женоненавистничества, отношения с отцом, делая так, что жизнь художника перетекает в его картины, а картины – в его жизнь, когда между этими понятиями устанавливается нерушимая, сакральная связь. Некоторые моменты комикса предельно меланхоличны и печальны, некоторые эпизоды заставляют даже вспомнить суровых северных парней с гитарами и корпспейнтом на лице, провозглашающих смерть бога и бренность человеческой жизни. Здесь лучше всего подходит фраза самого Мунка: «Мои картины – это мои дневники. Я пишу не то, что вижу, а то, что увидел». Пишет он не только откровенные видения доминирующего женского начала («Вампир»), и не только болезненные очертания бродящей вокруг смерти («Больная девочка»), но и откровенно повествует о своих бесчинствах, доверяя полотну истории о пальбе из ружья по приятелю и прочих событиях.

Семилетнее путешествие по миру Мунка затянуло в его нарисованную жизнь и самого создателя этой биографии. Разбивая шаблоны и рискуя навлечь на себя брюзжание, Квернеланн помещает себя любимого на страницы книги в компании всё с тем же Фиске. Причём странствие по Мунковским местам весёлых норвегов представлено в стилистике чёрно-белого карикатурного эскиза, дополненного настоящими фотографиями, что крайне актуально в эпоху соцсетей, сэлфи и всеобщего смешения всех стилей и жанров. Это, безусловно, добавляет комиксу безбашенности и оригинальности, перед нами тот самый пример, когда одна форма искусства порождает другую форму искусства. Интересными здесь выглядят и истории создания многих картин Эдварда – показывая влияния и предпосылки, они демонстрируют, как тот или иной образ, обрастая в массовом сознании легендами и домыслами, начинает жить своей жизнью, отличной от авторской задумки. Взять уже упомянутого «Вампира», который изначально назывался «Любовь и боль», но приобрёл «мистическое» название благодаря польскому писателю Станиславу Пшибышевскому, человеку с большими проблемами и трагичной судьбой, описанию которой тоже нашлось место в этом причудливом и невероятно красивом, но подавляющем своими тяжелыми переживаниями мире Мунка. Или вот хрестоматийный «Крик»: сколь часто вы, как и я, слышали, что он изображает паническое бессилие человека перед лицом надвигающихся суровых времен, под давлением безжалостного мира, больше похожего алым заревом фона на ад? Наверняка вам будет интересно узнать, как на создание этой дорогущей картины повлиял вулкан Кракатау и сильнейший абстинентный синдром.

«Мунк» выглядит замечательной, новаторской причудой, при всей своей напускной ироничности, в нужные моменты уступающей место драматическому напряжению, добиваясь главного – привлекает внимание к жизни великого (и всё ещё находящегося в пантеоне «спорных творцов») художника, превращая её в часть мирового искусства. Мунк как бы даже после смерти продолжает вдохновлять, и в этом видится мечта и заслуга любого гения. Также комикс убедительно развенчивает многие мифы о Мунке, которые рождались «благодаря» его картинам, заставлявших зрителей воспринимать их создателя как нелюдимого, измученного и страдающего человека. Это всё присутствовало в его жизни, конечно же, как и всех остальных людей, но не было краеугольным камнем его бытия. И это тоже важно понимать, как и то, что в дурашливо-насмешливых образах Фиске и Квернеланна на самом деле очень много общего с тем Мунком, который раскрывается на страницах этой книги, выпущенной издательством «Ad Marginem», для которого биография художника стала первым комиксом в обширном каталоге. Издание очень качественное: твёрдый переплёт, шитый блок, белая и плотная бумага, увеличенный формат 271х208мм, отличная полиграфия. Издание содержит также эскизы, раскадровки страниц, список использованных источников. 280 страниц, тираж не указан. 18+.

www.admarginem.ru