Новый комикс Юлии Никитиной, её путевой дневник о путешествии из Салехарда к Карскому морю, начинается с откровенного признания художницы в том, что она долгие годы страдает от навязчивого чувства беспокойства, что превращает жизнь в долгое путешествие на поводу у тревоги, когда страх и панику вызывает порой абсолютно всё: толпа, транспорт, сцена, общение, смена обстановки. В качестве терапии этого недуга можно ходить к психотерапевту, глушить пачками феназепам, а можно, к примеру, совмещать путешествия и творчество, перерабатывая тревогу во что-то более осязаемое и позитивное. Если, конечно, раньше человека не доконают сборы, долгое пребывание в замкнутом пространстве вагона, толчея на паромах, грохочущее по бездорожью нутро машин и погода, готовая в любой момент испытать на прочность. Стоит ли это того? Судя по «Дневнику штормов», определённо стоит.

Комикс состоит из двух частей (если не считать короткого введения, посвящающего в суть проблемы). В первой, которая называется «Полярный Урал», описывается дорога из дома до туристической базы на 141 километре Северной Железной Дороги, у реки Собь, Находясь на базе в компании её хозяев и других приманенных Севером туристов, Юлия обследует территорию вокруг, знакомя читателей с местными суровыми красотами: реликтовым лесом, горами, тундрой. Но значительная часть комикса посвящена истории сложных взаимоотношений этих мест и человека, здесь и рассказ о строительстве СЖД, и вид на Крестовую гору, служащую памятником-напоминанием о женском лагере, располагавшемся поблизости. Покоряя Север, люди стремились покорить и себе подобных, увозя их на необжитые территории, наказывая их Севером и отдавая в его руки, будучи абсолютно уверенными, что он их победит. Так, собственно, и случилось, что хорошо заметно во второй части комикса, когда Юлия посещает Воркуту. Здесь прослеживается более детально рассмотренная в «Полуночной земле» тема заполярных городков и их особой атмосферы; не особенно радужной, если учесть, что «центру» на них плевать, работы нет, люди уезжают, а время не то, что навсегда замерло гордыми вывесками над воротами заброшенных шахт, оставшихся с советских времен, а буквально движется вспять, возвращая территорию в то состояние, когда людей здесь не было, и только царь-горы несли свой дозор в этом царстве холода.

В общем-то, тревога – штука заразная и художница, очень достоверно передавая это состояние, в эпизодах, связанных как раз с воркутинской частью её пути, может легко заставить вас испытать нечто похожее. Какую-то обречённость даже. Но гораздо с большим успехом она «заставит» вас почувствовать холодную красоту здешней природы: не сильно удивлюсь, если большая часть книжки была нарисована не дома, что называется, по мотивам и воспоминаниям, а непосредственно на пленэре, когда глаза всё видели, а наверняка замершие пальцы спешили запечатлеть увиденное. Может, поэтому рисунок зачастую более беглый, иногда условный, но передающий главное – авторское впечатление, остающееся на бумаге не просто пиками гор, «завитушками» облаков и сложными узорами покрывающего камни мха; скорее, у Никитиной чисто интуитивно всё это превращается в некие орнаменты-архетипы, трансформированные поколениями северных кочевников в элементы прикладной и художественной культуры. В «Дневнике» изгибы рек, туман и изогнутые сопками линии горизонта легко принять за вырезанные на кости обереги, а в полярном сиянии чудятся силуэты волков, медведей и оленей, напоминая сказания местных шаманов. От всего этого большая часть комикса с позиции жителя центрального региона и большого города, воспринимается как нечто сказочное, нереальное: словно какие-нибудь фэнтезийные хоббиты заблудились и несут кольцо не в Мордор, а к Карскому морю, попутно сталкиваясь с местными чудесами, способными заворожить одними своими названиями: Лабытнанги, Яр-Кеу («Гора ста голов», и видим мы её не «реальности», а так, как показывает нам её воображение художницы), Шаман-Камень, Ханмей-Хой. Но, погружаясь в сказку, не стоит забывать о реальности, готовящей затяжные дожди, заставляющие сидеть на месте и подъедать не рассчитанные для этого бездействия заготовленные припасы, мокрую одежду и хлюпающую обувь, гарантирующую проблемы со здоровьем, и много чего ещё, обеспечивающее нарастающую тревогу, депрессию и страх, который Юлия стремится победить преодолением еще большего Страха – прожить скучную жизнь. И у неё это получается.

Комикс о путешествии. В том числе и по внутренним пространствам. Но, прежде всего, о Севере, огромном, диком, притягательном, загадочном, который не просто «часть России», а целый обособленный мир. По-моему, Юлия Никитина смогла немного заглянуть в его душу и рассказать об этом в своей книге. Мне очень нравится графика художницы, она и простая, и визионерская, не размениваясь на детали, она показывает самое главное. Как и «Полуночная земля», «Дневник штормов» издан в мягком переплёте, формата 145х200мм – как и предшественник, надеюсь, новая работа также выдержит несколько переизданий. Здесь 144 страницы, шитый блок. Сам комикс чёрно-белый, с цветной авторской обложкой.

https://boomkniga.ru