Позиционирующийся как артбук, и даже изданный в самом подходящем для этого формате, «Водород» всё же представляет собой нечто большее, так как включает в себя ещё и графические новеллы Кэндзи Цуруты. Или же это нечто меньшее, ведь все эти новеллы, фиксирующие первую десятилетку в карьере художника, либо были заброшены и незакончены, либо являются бессодержательными «миньонами», в которых, однако, вовсю доминирует атмосфера, за которую мангу Цуруты многие и любят (и я в том числе). Атмосфера эта стоит на трёх китах: созерцательная меланхолия (чаще всего созерцают здесь бескрайние морские просторы и небо), ретро-фантастика в стиле Жюля Верна (его фамилия и его произведения тут будут упомянуты не единожды) и героини, за которыми уже закрепилось определение «типичная девушка Цуруты», всегда очень похожие внешне и обладающие примерно одинаковым набором положительных качеств (целеустремлённость, романтизм, тяга к приключениям) и милых недостатков (вроде тяги к беспорядку в быту).
Бессмертие, бинарность, психология, вера, философия, эзотерика и некая новая константа, находящаяся на границе науки и религии. Плюс цитаты из Шекспира, «Евангелия от Иоанна», Альбера Камю и Тимати Лири. А также углубленное исследование биографии одного из самых известных героев комиксов. На протяжении всей первой половины второго тома «Бессмертного Халка» Эла Юинга сложно избавиться от ощущения, что эта история сознательно пытается выдать себя за интеллектуальный артхаус среди прочих «нарисованных картинок»; тут уже не только фанаты зелёного великана будут сидеть с широко раскрытыми глазами, заглядывая через щёлку приоткрытой Зелёной Двери в эмоционально-нестабильный внутренний мир главного героя (главных героев, количество больше ожидаемых двух), тут и поклонники какого-нибудь «Евангелиона» будут радостно ловить знакомые кабалистические символы и термины, вписанные в безумные схватки разъярённых гигантов, спарринги которых происходят в самых подходящем для этого месте – в Аду. В общем, чисто интеллектуальное зрелище, пару раз ловил себя на мысли, всматриваясь в чёрные-белые кадры детских дестабилизирующих воспоминаний, набитых незакрытыми гештальтами по самые гаттеры, что так могли бы выглядеть комиксы, если бы их сочинял… Тарковский, почему бы и нет? Или, к примеру, нечто подобное могло бы выйти из-под пера Алехандро Ходоровски. Вопрос только в том, а не мишура ли всё это «для элит», развешанная по территории монструозного бадихоррора со стандартными супергеройскими командами и в принципе неубиваемыми персонажами?
Продолжаем исследовать древние комиксы вместе с Фантомным Голландцем. Чтобы не уплывать далеко от «Зла Франкенштейна», полистаем ещё один сборник работ его создателя Тома Саттона (периодически творившего под псевдонимом Шон Тодд, а также создававшего первые выпуски «Вампиреллы»), включающий в себя комиксы из журналов с такими многообещающими, точно бьющими в целевую аудиторию названиями, как «Nightmare» и «Psycho», будто бы служившими защитой от бесновавшегося в семидесятые годы прошлого века КомиксКода. Эта подборка начинается и заканчивается революциями – одной настоящей, другой выдуманной, — но на это событие авторы смотрят с двух разных точек зрения, демонстрируя, как переломные моменты истории влияют и на простых смертных, и на «небожителей». Франция, 1793 год. Без остановки опускается/поднимается нож гильотины, не ведающий разбора, как и те, кто решает, кто сегодня расстанется с головой, а кто ещё поживёт на благо республики. На эшафот отправляется старая женщина, вылитая карга (рассказ, собственно, так и называется, «Карга кровавой корзины!», умели же раньше придумывать броские заголовки), которая тщетно пытается убедить всех в своей невиновности. Случается так, что отделение головы от тела не стало финалом её истории – пока труп старухи пугает зевак своей живучестью, сама карга оказывается в аду, где персональную экскурсию проводит новоприбывшей сам Сатана. Как и в комиксе «Капитан Чудо», хозяин ада изображен опереточным Мефистофелем, видимо, мода тогда была на этот образ. Ад по версии Саттона и сценариста Алана Хьюитсона это нечто среднее между эпиком Данте и обложками альбомов в стиле Heavy Metal, закованные в цепи чудовища, демоны и распятые мученицы в наличии. Нарисовано всё в стиле Саттона, т.е., очень детально, темно и мрачно. Женщину обрекают на самое страшное наказание, но бедной карге кажется, что в её деле появился шанс и с Сатаной можно договориться. Разумеется, поучительный финал её разочарует, доказав, что, играя с Дьяволом, нужно быть готовым к проигрышу и жуткой каре. И что в аду невиновных нет.
Переживаете, что из России «ушли» комиксы DC и теперь нельзя почитать на русском истории о приключениях любимых супергероев, например, Бэтмена? Лёгкую дозу утешения советую поискать во втором томе манги Тацуки Фудзимото «Огненный удар». Здесь появляется персонаж, которого называют Бэтменом, он ходит в маске и у него наблюдаются все признаки маниакальной веры. Чем-то напоминает альтер эго Брюса Уэйна из комикса «Красный сын», разве что ушанки не хватает. Такое вот импортозамещение. Хотя сюжетные повороты, связанные с появлением этого персонажа, быстро выкинут из вашей головы все воспоминания о супергероике, заполнив сознание белым снегом сюрреалистической и жестокой реальности Фудзимото, в которой уживаются социально-обоснованный каннибализм, киноманство финальной стадии, подробно расписанный процесс зарождения новой религии и «Звёздные войны» как главный предлог уничтожения/сотворения мира.
Фантомный Голландец занят тем, что создаёт очередных уродцев для Джеймса Ганна (как он сам думает), и в этом можно разглядеть признаки профессионального выгорания, вызванного постоянными поисками на дне морском «бесхозных сокровищ девятого искусства». Но нет, дорогой Голландец, выгорать и расслабляться рано, впереди ещё много работы, серия «Древние комиксы» только набирает обороты. На очереди очередной артефакт, не абы что, а сиквел «Франкенштейна» Мэри Шелли, действие которого начинается аккурат в тот момент, на котором заканчивался классический роман, инспирированный опиумными вечеринками на вилле Байрона у Женевского озера. Автором продолжения выступил в 1971-м году Том Саттон, легендарный художник и сценарист, чья имя прочно ассоциируется с хоррор-комиксами.
В мире, где одинаково легко и умереть от лап (или чего там у них растёт, возможны варианты) демонов, и заключить с этими сущностями взаимовыгодный договор, жила-была одна девочка, простая японская школьница. Звали её Аса Митака, была она нелюдима, молчалива, и есть подозрение, вполне могла бы косплеить Вэнсдей Аддамс. Была у Асы одна особенность, сильно мешавшая ей по жизни: она всё время спотыкалась и падала в максимально-неподходящий момент, привносивший в жизнь девушки то непоправимую трагедию, то эпический фэйл. Однажды случилось так, что Аса умерла, но в самый последний миг, когда из уравнения «жила-была» должно было навсегда исчезнуть слово «жила», она получила заманчивое предложение: «Отдай мне своё тело и будешь жить». В неё подселился Демон-Война, и теперь Митака должна сосуществовать с принявшим её внешний вид существом, лучше всего умеющим убивать и превращать людей в своё оружие. Надо же было так случиться, что вчерашний школьный изгой к этому времени успела обзавестись теми, о ком ей нужно, вопреки желанию, заботиться. Теми, кто запросто может стать разменной монетой в затянувшейся битве демонов.
Признаться, давно перестал следить за «старыми» и длинными сериями от «Bubble», оставив в поле своего внимания только Игоря Грома. Но внесерийные истории, относительно новые комиксы типа «Мира» или «Сокола», вбоквелы со спин-оффами всё же попадают в поле моего зрения. Сегодня рассмотрим первый сборник серии «Ведьма», являющийся как раз «вбоквелом» (впрочем, только на первый взгляд) «Игоря Грома». Когда лучший полицейский Северной столицы пережил потерю, поехал кукухой и оказался выброшенным за круг «нормальной» жизни, столкнувшись с мистической стороной Питера, он зачастил в одну кофейню, которой заправляла симпатичная и мудрая женщина Уля. Как раз эта рыжеволосая красавица и оказалась ведьмой. В хорошем смысле этого слова, сценарист Алексей Замский вообще отходит от стандартов восприятия ведьмовства, у него это не тёмная архаика с зажариванием младенцев в печи, а что-то заряженное позитивным феминизмом, городской магией, напоминающее викканство и другие новомодные течения.
История Капитана Чудо обнажает, возможно, главную ахиллесову пяту любого супергероя: будь ты хоть непобедимым «бегуном», всесильным «летуном», и всемогущим «пускателем лазера из глаз», а против юридической системы ты бессилен, как последняя мошка. Кэп появился на страницах комиксов издательства Fawcett Comics в 1940-м году, был замечен не только читателями, но и людьми из DC Comics, которые посчитали, что новоявленный герой подозрительно похож на Супермена. Завязалась долгая судебная тяжба, в результате которой персонаж перешёл в DC, где его прозвище сократилось до Шазам. Под шумок свой Капитан Чудо появился и у Marvel, но это уже другая история. Как и появление Мираклмена. Fawcett Comics сгинуло в небытие, а Кэп здравствует до сих пор. Но нам интереснее посмотреть, с чего же всё начиналось, как развивалось, и к чему привело в итоге. Поможет в этом в очередной раз Фантомный Голландец, миссия которого – подъём древних комиксов со дна океана забытых идей. Нет, тут не имеется в виду, что эти комиксы – дно, просто им немного не повезло, как и их создателям (имена которых даже не указаны в выходных данных вошедших в сборник сюжетов), чьи несбывшиеся амбиции Голландец превращает в гаттерных призраков. Да, этот маскот серии «Древние комиксы» живёт и развивается, у него вырисовывается своя мифология и я не сильно удивлюсь, если в итоге мы увидим комиксы с его участием.
Интересно, люди, которые называют свои вторые половинки «зайчиками» и «зайчонками», в курсе того, что у этого ушастого зверька в массовой культуре довольно-таки жутковатая репутация? Не знаю, откуда это повелось и кто разглядел в пушистой мордочке дьявольские черты, но факт есть есть: зайцы стали не только косящими трын-траву персонажами песни, но и олицетворением чего-то пугающего и зачастую непонятного. Например, в культовом фильме «Донни Дарко» главного героя сопровождал некто в костюме зайца (или кролика, не суть). А кто-нибудь вообще понял, про что этот «Донни Дарко»? Да это и не важно, важен образ, врезающийся в память и тянущий за собой шлейф «тревожащих непоняток». Во «Внутренней империи» Дэвида Линча сцена с молчащими кроликами была подобна ночным кошмарам и плавно перетекала в них, чего уж скрывать. А кто-нибудь вообще понял, про что «Внутренняя империя»? Даже в детской «Hello Kitty» крольчиха Куруми была антагонистом, ходила в готическом прикиде и отмечала днюху на Хэллоуин. А уж сколько персонажей в кроличьих масках можно разглядеть в аниме и манге, которыми явно вдохновлялись создатели комикса «Любовь, смерть и клубника» (да, сериал от «Netflix» тоже не прошёл мимо) и игры, частью истории которой этот комикс, собственно, и является.