Ты видишь: в тех местах свирепствует судьба,
И сердце цепенеет и крошится.
Но держит всех незримая Скоба,
Что в коврике зелёном копошится.
Не вытравить тот сладкий липкий след
И эти знаки полудетской ласки,
Что навсегда останутся, как бред,
Как в темноте рассказанные сказки.
Невинность тайн, теснящихся вовне.
Сортира сон, посыпанного хлоркой.
Невинность грязи, что уснет к зиме,
Подернута сверкающею коркой.
Узнав о существовании романа, главный герой которого сражается на фронтах Великой Отечественной против Карлсона при поддержке персонажей русских народных сказок, я тут же сказал: «Дайте два!». В смысле, два тома «Мифогенной любви каст», так называлось это произведение Павла Пепперштейна и Сергея Ануфриева (участвовал в написании только первого тома). Найти которое, кстати, в виде двухтомника от издательства «Ad Marginem» в 2003-м году оказалось ой как не просто: пришлось объехать крупные и мелкие книжные магазины Москвы, внутри которых, в броуновском движении читателей мне всё чаще попадались люди, спрашивавшие эти же самые книги, удручённо глядевшие в глаза разводящих руками продавцов и убегавшие дальше, на тихий зов «вроде в «Фаланстер» завезли!». В результате искомый двухтомник оказался у меня. Сочинение это, признаться, оставило двоякое впечатление. С одной стороны, плотный, сконцентрированный на тысяче страниц поток галлюцинаций выглядел шуткой, которая явно затянулась. С другой стороны, авторы остроумно играли с текстом и образами, выстраивая из каноничного соцреализма метафизическую летопись войны, в которой поводов для гордости за героев и желания оскорбиться возникало практически в равных пропорциях. С тех пор словосочетание «Мифогенная любовь каст» обрело широкую известность в узких кругах, а парторг Владимир Петрович Дунаев стал фигурой уровня Василия Тёркина и Чапаева (то есть, обрёл мифологическое воплощение).
Сразу скажу, а не буду подробно останавливаться на сюжете. Те, кто читали, поймут, почему. Скажу лишь, что однажды парторг Дунаев отстал от своих, чуть не погиб под колёсами немецких танков, а затем в растерянном состоянии поел с голодухи в лесу грибов и… его раскидало. То в людском обличии, при наставнической поддержке белого атамана Холёного, то воплотившись в Колобка, Владимир проносится по ключевым битвам Великой Войны, нанося урон Карлсону, Синей и другим лезущим к нам с Запада магическим существам Запредельного. Надо заметить, что в свете происходящих сейчас событий, когда мы судорожно ищем «своих» мифических героев и осуждающе косимся на «чужих», «МЛК» выглядит крайне актуальным произведением. Построенном — несмотря на то, что его структура бесплотна и изменчива как кислотный и не самый good трип — на формулах былин и легенд, сказочных сказаний, мифов и анекдотов. Тут тоже исследуется архетип фэнтезийного героя, которому некие Высшие существа поручают задание, дают помощников (например, подселяют в голову девочку, предрекающую будущее стихами) и ведут к Победе. Если хотите подробностей, могу порекомендовать эпичный разбор Надежды Григорьевой, опубликованный во втором номере журнала «Критическая масса» (2002). В этом тексте объясняется, почему в самом начале романа совершенно неслучайно упомянуто «Путешествие на Запад», почему Пепперштейн – русский Толкин, из-за чего «МЛК» можно считать «Махабхаратой», «Илиадой» и «Одиссеей» нового времени, хотя мне на ум, если честно, сразу приходит «Улисс» Джойса. И самые кислотные песни «Гражданской обороны», где Летов тоже разрывал героические шаблоны и уносился, не в силах подобрать более точные слова в связи с отсутствием оных в нашей кромке бытия, куда-то наружу всех измерений. Для уравновешивания мнений вы также можете найти отзывы и рецензии, доказывающие, что перед вами всего лишь 1000 страниц бреда. Оставим истину где-то посередине, где ей самое место, и перейдем наконец-то к теме данного обзора.
«Мифогенная любовь каст» в виде комикса – на самом деле, не такая уж безумная идея. Особенно если учесть, что авторы книги всё же больше художники-авангардисты, нежели писатели. Павел и Сергей основали арт-группу «Инспекция „Медицинская герменевтика“» и вообще культовые творцы в определённых кругах. К тому же в их романе было много иллюстраций, и порой они неплохо так помогали ответить на вопрос «что тут происходит?». Проект, реализованный издательством «Лёд», только выглядит как большая и дорогая книга; по ощущениям, он больше связан не с привычным процессом чтения, а с походом в картинную галерею, на выставку работ представителей нового искусства. Собственно, такая выставка проводилась в 2022-м году в галерее «Наковальня» и на ней были представлены комиксы художников, каждый из которых визуализировал одну из глав романа в своей манере. Сюрреализм, графика, реализм, коллажи, абстракция, соцарт, арт-брют и наивное (местами очень наивное) искусство… все возможности визуального выражения использованы для того, чтобы приключения Дунаева обрели новое воплощение.
Начинается комикс с представления двух персонажей, Тарковского (с внешностью Олдоса Хаксли) и Вострякова (Сэмюэль Беккет), самим Павлом Пепперштейном. И в плане визуала, работы с пространством и содержанием это моя любимая часть. Павел объединяет в единое целое собственные арты, фотокарточки, коллажи, чьи-то портреты (в основном, необычайно красивых дам), лица, взятые им, кажется, из комиксов Чарльза Бёрнса («Чёрная дыра»), плакатную стилистику и сюр, монохромность и яркие цвета, а также много текста, то будто бы написанного рукой каллиграфа, то словно бы набросанного в мучениях артритными пальцами старика. Всё это собрано нарочито «не по правилам», но смотрится органично, интересно, увлекательно, как настоящий арт-объект, многомерная инсталляция. Где-то отдаёт западным нуаром, но чаще мелькают искаженные статьями из журнала «Огонёк» несбывшиеся мечты советского быта. Очень круто. Интересно то, что Павел нарисовал ещё несколько глав, например, «Скатерть-самобранку», и тут уже задействована совсем другая стилистика, стартующая с наивности карандашного рисунка на жёлтых страницах старого альбома и переходящая в графический галлюциноз с подстрочным описанием чернильным пером. А главу «Муха-Цокотуха» Пепперштейн рисует вообще в манере детской иллюстрации из журнала «Мурзилка» (кстати, тоже один из защитников нашей советской Родины).
По различным пабликам, где люди бьются друг с другом, пытаясь прилепить к слову «войне» то «да», то «нет», распространилась принизывающая картина Рината Волигамси «Большая медведица». В вверенной ему главе Ринат это полотно тоже использует, рассказывая, в одинаковых пропорциях совмещая текст и изображение, историю немых старшин и ёжика в тумане. То есть, простите, зайчика. И вам совсем не хочется сейчас узнать, из чего же этот зайчик слеплен. За ч/б и более традиционным (хотя его уже начинает «корёжить» от съеденных главным героем грибов) комиксом Матвея Сегала и шикарными артами (но не комиксом) Кирилла Гатавана расположена глава Екатерины Волжиной, лесной приход про говорящие пеньки с мелким, убористым, нарочито «ручным» леттерингом. «Развороченный заяц» Максима Степанова претендует на звание хорошего хоррор-комикса, хотя слушать бред звериной тушки всё же утомительно. Страшно становится и от «Волчка» Евгении Рождественской, после чего другие художники будут разгонять сюжет, отправляя Дунаева в астральные путешествия, причём на такие уровни, на которых ты точно знаешь, как звучит ответ на главный вопрос Вселенной. А по возвращении оттуда можешь только вымолвить что-то вроде «Во всей вселенной пахнет нефтью». Соответственно, арт-воплощение этого выглядит специфически, но местами занятно. Некоторым участникам проекта хорошо удаётся военный реализм, другие отлично подхватывают завернутую в главы романа безысходную хтонь (Григорий Авоян и Саша Панцирь). Не буду перечислять всех, скажу лишь, что каждый из читателей/посетителей этой выставки найдёт что-то интересное для себя. А, возможно, огласит пространство возгласом «Да я тоже так могу, кто-нибудь, несите карандаши и фломастеры!». «Наивных» работ хватает, как и таких, которые отлично дополняют главы, например, с названием «Кащенко» (Вова Перкин). Порой кажется, что на страницы книги заглянул сумрачный визионер уровня Бексиньского (Ассоль Сас). Отдельно отмечу, что я бы очень хотел увидеть в будущем комиксы Марии Braderunner Пономарёвой, хотя её «финалочка», пожалуй, максимально традиционна на фоне всего вышеперечисленного и неупомянутого (но только по причине нежелания утонуть в многословии). Ведь хорошо заметно, что для многих участников проекта работа с концепцией комикса была в новинку.
Сама «выставка в книге» выглядит дорого-богато, и это не ирония, а констатация результата проделанной работы: издание формата 264х206, твёрдый переплёт с конгревом и метализированным названием, дорогая мелованная бумага, качественная полиграфия. Мы живём во времена, когда культовых книг становится всё меньше. «Мифогенная любовь каст» заслужила данный статус. Пусть визуализацию приключений парторга Дунаева постигнет та же участь. Катись Колобок-Дунаев, над Родиной снова нависли Карлсоны. 480 страниц, символичный тираж 3333 экземпляра.
wicomix 