10 января 1775-го года на Болотной площади в Москве был казнён Емельян Иванович Пугачёв – участник Семилетней и Русско-Турецкой войн, беглый донской казак, самозванец и, по итогу, олицетворение хрестоматийного «русского бунта», может быть, действительно бессмысленного и беспощадного, но всегда основанного на идеях равенства и справедливости. Пугачёва должны были «четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырём частям города и положить на колёса, а после на тех местах сжеч» (так указано в решении суда), но то ли палач смилостивился (что вряд ли, не дурак же он перечить власти), то ли сама Екатерина II проявила гуманность, в общем, сначала отрубили голову, а потом всё остальное. Так закончилось крестьянское восстание под управлением Пугачёва, которого в советское время провозгласили революционером и борцом за права простого народа, называя в его честь улицы, города и спортивные команды, и которого сейчас принято воспринимать менее однозначно, не давая повода «черни» возомнить, что нечто подобное можно попробовать провернуть сейчас. Но что, если вместо Емельяна казнили кого-то другого? Об этом предлагают пофантазировать сценарист Денис Червяков и художник Алексей Никаноров в новом томе «спасительной» серии издательства «Дилетант».

Пугачевское восстание – событие огромное, с обязательными социальными и экономическими предпосылками и долгими последствиями. Пушкин писал об этом, Шишков накидал три тома, сотни историков создавали монографии, исследования и диссертации. Понятно, что поместить всё это на 64 страницы графического романа решительно невозможно. Поэтому произведение Червякова и Никанорова выглядит несколько фрагментарным и сумбурным, многие ключевые события поданы фоном, некоторые из них — к примеру, взятие Оренбурга, Уфы, Екатеринбурга -занимают по одной странице, хотя создатели всё же старательно набрасывают исторический фон и атмосферу эпохи (поминая, к примеру, страшный голод, разразившийся в те годы и разросшийся до такой степени, что губернатор оренбургской области получал прошения на разрешение употреблять в пищу умерших родственников). Но круг ключевых персонажей проступает практически сразу. Разумеется, показан сам Пугачев, который здесь не просто называет себя чудом спасённым императором Петром III, а, вроде как, искренне в это верит. Вера эта отлично подпитывается переходящей из рук в руки золотой монетой с изображением профиля Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского (отца Петра Федоровича), ну очень уж похожего на одного беглого казака, которого судьба в околотке свела… с Александром Николаевичем Радищевым, знатным либералом, борцом за отмену крепостного права, вольнодумцем и тем, кого Екатерина назовёт «бунтарщиком, хуже Пугачёва». Но это потом, а пока Радищев выступает в роли серого кардинала, да что нам, настоящего Мефистофеля, плетя интриги и подготавливая почву для народного бунта. В настоящей истории Пугачева его в тёмную использовали яицкие казаки, но в комиксе эти персонажи (мелькнувшие на паре страниц) тоже подвержены тёмному влиянию автора «Путешествия из Петербурга в Москву». Вместе с Радищевым свидетелем разгорающегося восстания становится Гавриил Романович Державин, чьи заметки о происходящем легли в основу пушкинской «Капитанской дочки». Но, в отличии от Радищева, Державин здесь выступает на стороне «светлых сил», являясь благородным борцом за свободу и равенство. Также важная роль отведена Суворову, который реально конвоировал посаженного в клетку Емельяна до Москвы. Именно от Александра Васильевича во многом зависит, кто пойдёт на плаху, а кто получит шанс жить дальше. Для чего? В чём исторический смысл? В совершенно мефистофелевском ответе на этой вопрос, данном «человеком в чёрном» Радищевым – «В том, что я улыбнусь перед смертью».

Другие участники драматических событий – соратник Пугачева Хлопуша, командующий войсками Бибиков, губернатор оренбургской губернии Рейнсдорп, Салават Юлаев, жена Емельяна Устинья Кузнецова, а также легендарный шевалье Д’Эон, любитель носить женское платье и выступать в роли «иностранного агента» или же «агента провокатора» — показаны мельком. Их присутствие, скорее, должно раззадорить читательский интерес, побуждая взяться за серьёзные исторические работы по тем событиям. Повестку с переодеванием в женщину отрабатывает (почему-то) и сам Радищев, который тут вообще выходит на пост главного героя, оттеняя своей инфернальной мощью Пугачева, над чьей головой чуть не святые нимбы сияют в нужных моментах. Видимо, потому что реальные события сложны для описания, авторы местами углубляются в подсознание действующих лиц, добавляя толику народной магии и «бесовщинки». Емельяна мучают видения, в которых он выступает приманкой на удочке Катьки-императрицы. Сама «Катька» бегает по ночному дворцу, спасаясь от призрака убиенного мужа, исправно стучащегося в окна и требующего ответить на вопрос «По что загубила?». А Татьяна Харлова, наложница Пугачёва, оказывается ведьмой, терзает Емельяна внезапными «обращениями» в животных и третьим глазом на лице. В общем, местами в комиксе творится чертовщина. И это, на самом деле, отлично вписывается в то, как те события принято воспринимать в современной России, правителям которой русский бунт нужен меньше всего.

Никанорову, с его своеобразным и узнаваемым стилем, включающим в себя тонкие ножки героев и изломанные фигуры, отлично удалось передать атмосферу нарастающего насилия и упадка с одной стороны (когда простой народ уже не ждёт ничего, кроме мифической справедливости, увязанной в сознании масс с почти что религиозным чувством) и пира во время чумы, когда угрюмые лица придворных, получающих сводки о продвижении бунтующих мужиков, не удаётся раззадорить даже танцами, вином и паюсной искрой. Именно так выглядит момент исторического излома. Не удивительно, что в финале и Радищев, и Суворов борьбу за жизнь Пугачёва расценивают как шоу, представление, нечто вроде «игры в кальмара» восемнадцатого века. Именно из-за такого отношения к простому мужику, по факту, всё и началось. Стало ли это уроком? На пару столетий. Екатерина накидала народу вольностей и послаблений, некоторое время этот механизм «кнута и пряника» проработал. Чем всё закончилось – можете узнать, кстати, из первого тома этой серии.

Не устану повторять, что подчас самое главное в комиксах «Дилетанта» — это дополнительные материалы. Тут вам и биографии, и карты бунта, и статьи о том, как Екатерина боролась с памятью о пугачевщине, и о том, как на одного бедолагу Петра III пришлось сорок самозванцев. Также описаны ключевые люди восстания, рассказано о женах Пугачева, описано, как русский бунт нашёл отражение в мировом искусстве и представлены воспоминания и мнения о нём Пушкина, Вяземского, Екатерины, Иловайского и других. Если бы мой школьный учебник по истории был столь же интересным, я бы вырос другим человеком. Издан комикс в твёрдом переплёте с выборочной лакировкой, в книге 80 страниц, тираж 7000 экземпляров. На форзацах размещены черновые эскизы, есть анонс пятого тома, в котором обещают спасти принцев из Тауэра.

https://diletant.media