Еще на стадии ознакомления с синопсисом этого комикса у меня в голове возникла пафосная и глубокомысленная подводка к нему, все по традиции русской школы рецензирования: типа Алексей Хромогин («Огни в лесу») имеет все шансы прослыть Александром Сокуровым в мире комиксов, потому что, как и прославленный режиссер, обращается в своих работах к знаковым историческим личностям, в тот или иной мере изменившим мир, и дает несколько отличную от официоза интерпретацию их биографии. Но после прочтения новой работы Алексея, созданной им в коллаборации с андеграундным гуру Виталием Терлецким («Роман, победитель ласточек») и, вероятно, самой известной отечественной комиксисткой на Западе да и на Родине Ольгой Лаврентьевой («Сурвило»),  надобность в подводке пропала – история «Пятьдесят лет любви» оказалась совсем не про Гитлера как историческую личность. Точнее, про Гитлера, но не того Гитлера.

За небольшой абзац я написал фамилию Гитлера три раза (уже четыре), и в современном мире это достаточный повод опасаться, что за сие деяние может «прилететь», причем неслабо. Вот об этом и комикс, собственно. Главное его действие – оно же бездействие, ибо ничего интересного в плане событий вы здесь не почерпнете, среди питерских и московских КомикКоновских будней комикс-тусовки с указанием никому не интересных бытовых подробностей и друзей, на фоне которых зарождалась и тут же пугливо закапывалась в землю основная идея сюжета – разворачивается в наши дни. Показано, как Алексей Хромогин ходит по приятелям и пытается протолкнуть свою новую идею, графроман про Гитлера. Среди приятелей сам Виталий Терлецкий, Степан Шмытинский из «КомФедерации» и некий Михаил Б. из «Комильфо». И, если прибегнуть к прямой цитате, издавать комикс про Адольфа Алоизовича они, пардон, ссут. И понятно отчего: все хорошо помнят, как за изображения свастики в соцсетях люди уезжали в казенные дома, как из магазинов убирали экземпляры «Мауса» и как кинопрокатчики, опять же, ссали пускать в прокат великолепного «Кролика ДжоДжо», даже несмотря на то, что это, возможно, один из самых антивоенных и антифашистских фильмов в истории. Кстати, именно с кадров фильма и с его обсуждения комикс и начинается. Среди диалогов реальных лиц прослеживаются основные идеи комикса – про свободу слова, про самоограничения и ограничения свыше, про исторический контекст, про право творца и так далее. Пространство комикса напичкано бесконечными объяснениями на тему того, почему он совершенно точно не экстремистский, рассказами о прототипах, цитатами, поясняющими что такое сатира, и грамотными попытками отмазаться с помощью консультантов с бесконечно длинными регалиями и должностями. И вот все это выглядит метаиронией, выступая как раз главной движущей силой «Пятидесяти лет любви» — в нашем обществе в наше время человеку, решившему сделать что-то вопреки канонам, постоянно приходится извиняться. Все время найдутся обиженные, диванные историки, патриоты, ЛГБТ и толерасты, менты, чеченцы в конце концов и прочие, прочие, прочие, которым надо многократно пережевать информацию, объяснить, оправдаться, чтобы не попасть под пулеметные очереди гнева. Если честно (мнение автора рецензии может не совпадать с мнением авторов!), создается полное впечатление, что безумно-бесконечные отписки создателей комикса ставят целью выставить критикующих людей идиотами, которые не понимают вообще ничего, кроме цитат замшелых классиков и мнений экспертов, всего того, что помогает хоть как-то сложить руки над головой и крикнуть «я в домике!», образно говоря.

А что там с Гитлером? На самом деле ничего особенного. Хромогин придумал альтернативную историю о том, как Адольф во время визита в Японию (самого визита не было) влюбился в принцессу Тэру. Разумеется, вместе им быть нельзя, и Гитлер мучается от этого даже в объятьях Евы Браун. Затем он выживает в бункере, имитируя смерть (а его семья, которой в реальности не было, умирает на самом деле), скрывается и долгие годы ждет момента, чтобы вновь увидеться со своей любимой, обойдясь в итоге цитатой из Гарри Поттера. Вот и все. Сам Гитлер абсолютно не Гитлеровский, он не истерит, не отдает приказы убивать людей, весь массив жесточайшей войны проходит словно мимо него. Он – обычный. Сотри усы, и это будет не Гитлер, а, допустим, условный Максим Сергеевич, упустивший женщину всей своей жизни в силу непреодолимых причин. Про такого бы снимал кино не Сокуров, а Данелия, что-то типа «Берлинский марафон». Так что эта часть комикса выступает в качестве базиса, но ничего особо интересного в ней (например того, что принято ассоциировать с цифрой «50» в названии) нет. Рисует все сам Алексей, и в этом плане он проигрывает Ольге Лаврентьевой, создавшей «настоящую» часть истории, с подробным бытоописанием комикс-тусовки и портретами видных представителей. Терлецкий же как правило иронизирует, вставляя в пространство комикса то Наруто и монстров из японского мифологического пантеона, то еще что-то такое же гиковское, размывающее все серьезность темы данного произведения. И то верно, художник и автор так видят и могут делать все, что угодно. Пока за ними не пришли…

На самом деле, это очень интересная тема. Ведь со смерти Гитлера прошло уже сильно больше полувека, а он не просто перешел в разряд исторических личностей с сухим изложением биографии в школьных учебниках, он продолжает пугать, будоражить и вызывать острые эмоции. В этом – и только в этом! – он схож со Сталиным, которого приглашенный авторами эксперт тоже не забыл пнуть, упомянув «преступления сталинизма», выдающие в нем типичного российского интеллигента с томиком Солженицына под мышкой (кстати, Исаич тоже из этой категории персонажей). Так и хочется сказать «Были люди в наше время», но нельзя. Нельзя и свастику изображать, древнейший символ, и по этой теме создатели «Пятидесяти лет любви» тоже проходятся со всей иронией. А наполовину можно рисовать? А если танцор в танце изобразит позой нечто подобное, ему можно впаять статью? Вот тут Алексей, Виталий и Ольга злободневно-ироничны по-максимуму, за это им респект.

Остросоциальный комикс про Гитлера. Про того Гитлера, который массовому читателю в силу своей обыденности не интересен, разве что любителям мелодрам. Были ли подобные эпизоды в жизни настоящего Гитлера? Вероятно, но говорить о них никто, кроме тройки авторов, не хочет, как ни странно, но в мире, где процветает убеждение о тотальной доступности информации и правде, Гитлер – антипод привычного тирана никому не интересен, всем нужен беснующийся психопат, приказывающий уничтожать людей. Мы как-то разучились жить без психопатов и без страха за то, чтобы не сболтнуть о них что-то запретное. Гитлер – удобный инструмент цензуры и контроля. Может быть, когда-нибудь появится комикс и про это. «Пятьдесят лет любви» изданы домашним издательством Виталия «Терлецки комикс», тиражом 1500 экземпляров. Есть делюксовое издание в харде, но основной тираж вышел в мягкой обложке в формате 145х210мм, присутствуют и лимитированные вариантки для комикс-шопов. 104 страницы с биографиями и допами.