Все хорошее когда-нибудь заканчивается. И всё плохое тоже. И вообще всё на свете имеет привычку заканчиваться, даже если до этого умудрялось прикидываться бесконечным. В самом конце прошлого года издательство «Азбука» выпустило десятый, последний том (если говорить об основной серии и не считать разных историй, дополняющих эту вселенную) «Песочного человека» Нила Геймана. Закрыло гештальт, так сказать. А ведь «Песочный человек» как раз прекрасно справлялся с задачей казаться бесконечным: во-первых, в России все десять томов выходили на протяжении почти десяти лет, а это немалый срок, во-вторых, сама задумка о Морфее, повелителе царства Сновидений, фактически обеспечивала эту историю непрекращающимся потоком образов и фантазий, ведь в мире снов, куда ежесуточно отправляется как минимум семь миллиардов человек, нет границ, нет времени и нет вообще ничего, что помешало бы безудержному полёту подсознания и воображения. Но Гейман однажды принял решение поставить точку в истории Сэндмена… ну, как поставить, Нил же известен тем, что даже эту метафорическую точку он может растянуть на несколько продолжений, новелл и повестей, не спеша покидать реальность, которой он посвятил столько лет и сил. Вот и здесь: собственно, само ключевое событие серии – смерть Морфея – состоялось в финале предыдущего тома, в «Милостивых», но в последней книге нам предстоит увидеть всё то, что последовало за этим печальным происшествием. И ещё больше проникнуться философией Геймана, которая, забегая вперед, отлично распространяется и на другие его комиксы.

Итак, Морфей умер и существо такого масштаба и влияния нужно проводить со всеми почестями. Для этого собирается родня покойного, пятерка (раньше их было больше, но, если вы читали предыдущие выпуски, то знаете, когда и почему их количество сократилось) Вечных. Смерть, Сумасшествие, Страдание, Страсть и Судьба. Для правильного проведения церемонии им нужно добыть особый саван (задача настолько сложная, что нужно создать искусственное существо и оживить его, дав имя) и, разумеется, собрать гостей для церемонии прощания и поминок. Поэтому всем людям на свете снится странный сон, будто бы они пришли на похороны некоего высшего существа. И этот сбор – отличный повод устроить полную ретроспективу всей серии, собрав всех персонажей, появлявшихся на страницах «Песочного человека». Тут простые смертные и безумцы, гении и сказочные существа, бессмертные библейские герои и исторические личности, боги и даже супергерои вселенной DC Comics. Наверное, прозвучит глупо в описании к финальному тому, вышедшему спустя десятилетие после начала выхода цикла на русском, но если вы не читали предыдущих частей, то «Бдение» — точно не для вас. Потому что здесь толпа персонажей обсуждает свое прошлое и настоящее, на которые так или иначе, хорошо иль плохо, но повлиял Морфей. А может, и нет, они сами шли по ступеням своей судьбы, по традиции списывая все чудеса и неудачи на деяния некоего абстрактного создания.

В принципе, Гейман расписал в нескольких главах масштабные, но вполне стандартные похороны: люди встречаются, высказывают соболезнования, вспоминают, говорят у хладного тела, тихо или громко плачут, напиваются на поминках и продолжают жить своей жизнью. Но есть один момент, на котором держится здесь всё: Морфей-то умер, но Сон из рода Вечных, владыка царства сновидений… жив. Точнее, существует. Да и куда бы он делся, ведь люди продолжают видеть сны? Так проявляют себя ключевые идеи Геймановского замысла: Форма может умереть, но и Идея и Символ – нет. Морфей за предыдущие девять томов, чего уж там говорить, проявил себя по разному. В попытках понять людей он творил добро и зло, проявлял жестокость и был бесчувственным, мстил, забывая о всепрощении, в общем, часто был не самым привлекательным персонажем. Наверное, потому, что становился слишком похожим на человека. Поэтому в «Бдении» мы видим не смерть, а перезапуск. Сон, отринувший имя Морфей, вновь воссоздает свое царство, возвращает к жизни погибших слуг (скорее, продлевает их контракт) и тоже активно закрывает гештальты, проводя время в общении с теми, кто был с ним связан в «прошлом» воплощении. Попутно Гейман рассуждает о смерти вообще, показывая, как это событие/явление/переход представлен в умах разных людей, чего они от него ждут и почему боятся. Грустная, но в тоже время жизнеутверждающая философия прекрасно дополнена реалистичным и мрачноватым рисунком Майкла Зулли, обходящегося здесь без выделенных тушью контуров и создающего то, отчего косплеящие Смерть девочки-готы – и не только они, конечно, ещё и ценители оригинальных книжных иллюстраций – будут в полном восторге. Рисунок в «Милостивых» был самым специфичным и спорным во всём сериале, в «Бдении» же всё выглядит более чем подходяще, атмосфера и посыл сюжета поданы блестяще. Рассматривать кадры Зулли нужно внимательно, в них полно символов, намеков и отсылок, оммажей и прочих занятных вещиц.

Так как же философия Геймана переносится на другие его комиксы? Очевидное сравнение с «Бдением» — не менее культовый комикс Нила «Что случилось с крестоносцем в маске?», там вместо Морфея был Бэтмен, но замысел с похоронами, встречей друзей и врагов, и рассуждениями о том, что Символ не может умереть, передан с незначительными изменениями. И обе истории, определённо, хороши. В них есть торжественность, загадка, трагедия и ощущение сопричастности к чему-то безграничному и волшебному. Но в «Бдении» всё же больше глобальных, метафизических кадров, оживляющих то, к чему мы привыкли, читая древние саги про гибель богов. Само «Бдение» занимает даже не половину десятого тома, но у этого эпилога есть свои эпилоги. Сотрудничество с Зулли продолжается в рассказе «Прощальное воскресенье», который, пожалуй, я могу назвать отличным. Помните, в «Песочном человеке» был бессмертный человек, проживший не одну сотню лет? Так вот, в наши дни он отправляется со своей подругой в настоящий ад для человека, который видел эпоху средневековья и ренессанса вживую – на фестиваль реконструкторов тех самых эпох. Подобные мероприятия Гейман и Зулли откровенно стебут, но за иронией скрываются важные мысли: через героя нам показывают, как далеко мы шагнули в развитии общества (много внимания уделяется истории рабства), рассуждают о быстротечности жизни и т.д. Но ирония, на мой взгляд, всё же побеждает. Не может Гейман пройти и мимо медитативных восточных историй, создавая «Изгнанников», где неторопливый, сонный сюжет отлично сочетается с графикой Джона Дж. Мьюта, творящего в стилистике японских гравюр и каллиграфии. Наконец, в конце Нил замахивается на Уильяма нашего Шекспира. Когда-то великий поэт пообещал Морфею создать две пьесы. Одну из них, «Сон в летнюю ночь», мы уже видели в сборнике «Страна снов». Теперь, в конце карьеры, пришло время «Бури». Кстати, именно к этому рассказу в конце книги подобрано больше всего примечаний, творчество и жизнь гения разобрана по мелочам. Помимо вообще очень объёмных примечаний, в книге найдётся место для долгих послесловий, портретов создателей, вступительной статьи журналиста Микала Гилмора, хронологии всего цикла. И завораживающих обложек Дэйва Маккина, разумеется, без них «Песочный человек» был бы чем-то другим. Не хуже, но другим. А сейчас он закончен (разумеется, нет, нас ждут ещё истории из этого бесконечного мира). Можете отдохнуть и всё осмыслить. Добрых снов.

«Азбучное» издание стандартно-серийное: твёрдый переплёт под кожу с серебряным тиснением, цветная суперобложка, высокое качество бумаги и полиграфии, много полезных допов. 224 страницы, тираж 5000 экземпляров.

www.azbooka.ru