Необходимо уточнить сразу: если ваше отношение к представителям «нетрадиционной сексуальной ориентации» крайне негативное и вы в ближайшее время категорически не планировали его менять, то лучше вам на «Весёлый дом» времени не тратить. Всем остальным, в том числе и тем, кто очень хочет узнать, без упоминания каких тем в наше время произведение имеет мало шансов на литературные премии, восторженные отзывы критиков и бродвейские постановки по мотивам, я немного расскажу о графическом романе Элисон Бекдел, выпущенном недавно издательством «Бумкнига».

Весёлым домом в былые времена, помимо прочих эпитетов, именовали бордели. Так иронично героиня истории назвала доставшийся её семье по наследству дом, где прошли её детство и юность. Здесь также находилось похоронное агентство, которым заведовал отец Элисон, по основной специальности преподававший английскую литературу. Мрачноватый юморок, заключенный в названии, можно интерпретировать и вот как: как и настоящем «доме терпимости», живущие здесь персонажи – терпят. Дети терпеливо наблюдают за сложными отношениями родителей, всё время словно бы находящихся друг от друга на расстоянии, сносят сложный характер отца, мастера на все руки, любителя цветов и обладателя еле заметных жеманных черт в поведении, выдающих в нём скрытого гея – и это уже вынужден терпеть он сам, скрываясь за ширмой семьи, которую он с одинаковой вероятностью или искренне любит, или просто использует в качестве защиты от общественного порицания. Как одинаково велика вероятность и того, что он покончил с собой, и того, что погиб он в результате несчастного случая, с которого и начались попытки Элисон получше узнать этого человека. И саму себя. Потому что Элисон тоже «не такая как все» и однажды понимает, что любит женщин и вообще всегда старалась быть антиподом своего отца, отвечая на его любовь к красивым вещам грубостью черт и выбранной одежды, бросая ему вызов своим поведением.

Роман состоит из плотного и нелинейного потока воспоминаний, в которых перемешаны взгляды на жизнь и смерть (специфика работы отца находит отражение в саркастическом отношении его семьи к данной теме), семейные будни и моменты, которые «начинают говорить» только спустя много лет, когда смотришь на них с позиции прожитого опыта, прослеживаются этапы самоидентификации и открытия мира, отражается большой пласт субкультуры ЛГБТ-сообщества семидесятых-восьмидесятых. Важнейшую роль здесь играют книги: для героев их чтение и анализ одновременно и одна из форм эскапизма, и поиск оправданий в жизни «классиков», доказывающих, что тема «инаковости» им была близка и находила место в их произведениях. И пока Элисон выстраивает штабеля из феминистических «боевиков» и сочинений, посвященных гомосексуальности (делая это намеренно, разворачивая корешками к читателю с явным желанием того, чтобы те обратили на них внимание), её отец выстраивает свою одиссею по страницам романов Пруста и Камю, Хемингуэя и Джойса, Уайльда и Миллетт, передавая эту эстафету «поисков себя» дочери, вносящей в гипертекст «Дома» свои дневниковые, корявенькие записи, заметки о личных кризисах и переживаниях. «Дом» местами (наполненными вырезками из книг и словарей) тянет на культорологическое исследование, но чаще представляет собой откровенную исповедь, принявшую форму «истории взросления», не ограниченной в выбранных темах: память подбрасывает героине не только размышления о детстве, бабушкины истории и пожухлые фотографии, но и моменты полового созревания, воспоминания о первой менструации, сексуальном опыте и прочих «личных» вещах. Но рассматривая всё это, вуайеристом, заглянувшим за ширму или на тайные страницы чужого дневника, себя не чувствуешь, Бекдел выбирает очень правильный тон и ракурс в освещении всех этих вещей.

Герои пластают современную культуру и препарируют свою жизнь, пытаясь понять, кто они на самом деле. Заметно, что молодому поколению сделать признание себе и окружающим проще и безопаснее, чем «старшим» — и для Бекдел это явная победа, хотя она, надо отдать ей должное, не кричит об этом на каждом шагу. Она извлекает эту тему из раздела «табуированное» и перекладывает в раздел «личное», почувствуйте разницу. Иногда, конечно, сложно понять, почему люди должны идти на всё это, чтобы реализовать свое право быть самими собой. А порой кажется, что они сознательно выбирают гомосексуальность как проявление некоей «элитарности», причастности к чему-то важному и актуальному, и именно это ведёт к проблемам и стрессам, как и описывает Элисон, а не неприятие большинства. Порой кажется, что герои с таким рвением выискивают «контекст» в книгах и вообще в масскульте, которое в поисках «оправдания» должно привести их хотя бы к непростым отношениям Тома и Джерри и другим более очевидным примерам, но Эл и её отец не отходят от «высоколобости», ещё одном способе прибавить себе упомянутой пресловутой элитарности и «инаковости». Впрочем, находясь на большой дистанции от данного вопроса, рассуждать об этом тяжеловато. Мы же говорим о комиксе, который в плане идеи, истории и её подачи весьма хорош. «Авторский» двухцветный рисунок создаёт интимную, домашнюю атмосферу, прекрасно показана провинциальная семейная жизнь, несколько вычурный, несовременный (очевидно, здесь тоже следует искать аллегорию) дом предстаёт ещё одним персонажем книги, отражая важные черты героев. Финал, надо отдать должное, пробирает, оставляет один на один с цитатами из «Улисса», древнегреческими мифами, заметками на полях и детскими, самыми важными воспоминаниями и эмоциями, и всё это укутывает читателя сентиментальным, мягким коконом, сотканном из неотвратимости смерти и радостей жизни, которым мы порой так мало уделяем внимания.

«Весёлый дом» заслужил много восторженных отзывов, часть из них представлены на задней странице обложки. Вот, к примеру, обозреватель «Liberation» говорит, что «это неизменно смешно, иногда трагично и всегда неполиткорректно». Ну не знаю, не знаю: хоть комикс самой Бекдел заявлен как «семейная трагикомедия», ничего смешного и сатирического я тут не нашел. Но это ни в коем случае ни минус. Трагично – это да, но опять же, Элисон не перебарщивает с этим. И, конечно, книга максимально политкорректна, попробуйте в наше время сделать наоборот. Тема «сексуальной идентификации» здесь всё же превалирует, и это не всегда позволяет назвать историю универсальной, способной достучаться до читателей обоих полов и разных ориентаций – не фиксируйся автор так на ЛГБТ-философии, «Дом» вполне вписался бы в линейку великих поколенческих романов, помогающих понять и продолжить нить, связывающую «отцов и детей». Издана книга в твёрдом переплёте, в ней 240 страниц. Надо отдать должное за огромную работу тем, кто занимался русским леттерингом, им пришлось воссоздавать дневниковые записи и заметки на полях, но выглядит результат впечатляюще, демонстрируя серьезный подход издательства к своей работе. Тираж 3000 экземпляров.

www.boomkniga.ru