Ф. Крейг Рассел хорошо известен российским любителям комиксов как мастер графических адаптаций романов Нила Геймана, ведь у нас уже выходили «Американские боги», «История с кладбищем» и «Коралина». Также американский художник  рисовал некоторые выпуски геймановского же «Песочного человека». Но ещё об одной стороне творчества Рассела многие имели крайне смутное представление, как и о существовании жанра «адаптация оперных произведений в виде комикса» в целом: дело в том, что Рассел брался за такие классические вещи, как «Волшебная флейта» Моцарта и Шубертовская «Саломея», «переводя» их в формат графических романов. Но по настоящему оценить его таланты на данном поприще мы можем благодаря «Фабрике комиксов», издавшей монументальную работу художника, основанную на знаменитых операх Рихарда Вагнера.

Вообще, слова «эпический» и «монументальный» давно стали общими, расхожими и ими можно описывать что угодно, будь то гигантомания очередного мегаломаньяка в мире искусства иди же чьи-то потуги создать на коленке новый шедевр для всех и для каждого, из-за чего слова эти слегка утратили свой смысл и иногда даже приобретают сатирический оттенок. Но есть в истории произведения, которые можно и нужно описывать с помощью этих слов, и в этом случае они превосходно передают всю мощь авторского замысла. «Кольцо нибелунга» — заслуженно-первое, что приходит на ум, когда начинаешь выискивать в памяти подобные произведения. У Вагнера ушло двадцать восемь лет от первых набросков до премьеры, состоявшейся в 1876 году, сам цикл состоит из четырех опер общей продолжительностью более пятнадцати часов, и показывать всё это действо на театральных подмостках нужно на протяжении четырех вечеров. «Кольцо» считается невероятно трудной оперой как для оркестра, так и для исполнителей; к примеру, партия валькирии Брунгильды признана самой сложной для женского сопрано и взявшиеся за нее исполнительницы должны понимать, что добровольно становятся её заложницами, ведь ничего другого им теперь предлагать петь не будут, раз уж оная может вытянуть данную арию. Нелегка тетралогия и для зрителей, и для тех, кто решил послушать оперы дома. Чего далеко ходить, лично я дальше первой части так и не продвинулся. О чём жалею, в том числе и благодаря Расселу, который, оказавшись терпеливее, сумел доказать мне (надеюсь, что не только мне), что перед нами действительно интересная и масштабная история, которая, если разобрать её по частям, может претендовать на роль родоначальника всего современного фэнтези. По другому и быть не может, ведь Вагнер взял за основу немецко-скандинавские мифы и легенды, исландские саги и поэму «Песнь о нибелунгах» неизвестного средневекового автора, создав в итоге многоуровневый сюжет о богах, которые ведут себя как люди, и о людях, чья смелость и сила делают их равными богам.

Начну с ответа на главный (ну, числившийся у меня главным, пока не прочитал комикс) вопрос: кто такие нибелунги? Это один из родов карликов, проще говоря, гномы, обитавшие возле реки Рейн, в которой, по легенде, хранились несметные сокровища, доставшиеся в итоге королевскому роду Бургундии, чьи представители впоследствии и стали звать себя «Нибелунгами». На самом деле сокровища, сакральное золото Рейна, стерегли русалки, благосклонности которых добивался уродливый гном Альберих. Разумеется, тщетно, те только потешались над ним, упустив момент, когда золото оказалось в руках у карлика, сотворившего из него кольцо всевластия, ради обладания которым нужно лишь отвергнуть любовь и тогда весь мир подчинится обладателю этого украшения. Да, уродливый карлик, волшебное кольцо, вокруг которого закручивается сюжет…всё намекает, что Толкиен тоже любил послушать старика Вагнера или, как минимум, использовал те же источники вдохновения. О чём, правда, рассуждать не любил и сходство всячески отрицал. Но вернёмся к истории: в это же время бог Вотан должен расплатиться с йотунами-великанами Фазольтом и Фафнером за то, что они построили великолепный замок Валгаллу. Великанам обещана Фрейя, сестра жены Вотана Фрики, с чем последняя категорически не согласна. Так начинается история с дележом сокровищ, с запутанными интригами богов, с предательством и явными отсылками к библейскому сюжету про Каина и Авеля, после чего на сцене появляется настоящий дракон, охраняющий кольцо всевластия (и Толкин снова не при чём, как и в тот момент, когда Вотан принимает образ мудрого Странника с белой бородой, серыми плащом и шляпой, и посохом; образ того, кто наставляет героев саги и подводит их к нужному решению). Очень интересно наблюдать, как показаны главные герои, небожители. Здесь это не мудрые, седовласые старцы и их помощники, отвечающие за равновесие во Вселенной, это земные воины, обуреваемые теми же страстями, что и все мы. Вотан вечно конфликтует с Фрикой, которая буквально помыкает им и женской хитростью вынуждает принимать неоднозначные решения, в итоге сказывающиеся на судьбе дочери Вотана Брунгильды, готовой бросить вызов отцу ради смертного героя Зигмунда, влюбившегося в свою родную сестру Зиглинду (не специально, так решила судьба), на жизни их сына Зигфрида, того самого сверхчеловека, которого в легендах и мифах дожидается волшебный меч, томящийся в камне или же в ясене. Зигфрид, главный персонаж третьей оперы, тоже представлен далеко не идеальным мифологическим воином без недостатков: шестнадцатилетний юноша не ведает страха, но его самомнение и уверенность в собственной силе и избранности иногда неприятно зашкаливают, хотя по ходу действия парень, убивающий дракона и совершающий ещё кучу подвигов, всё же доказывает, что некоторые основания для «гордыни» у него были. Как и все основания для того, чтобы сплетённая норнами судьба привела его к четвёртому акту драмы, к «Гибели богов», эпическому финалу, название которого стало для многих исследователей и философов нарицательным. Кто-то услышал и увидел здесь предвестие заката Европы, кому-то уже грезились кошмары мировых войн, для кого-то опера Вагнера стала поводом разбудить в немецком народе спящие героические архетипы нордической Традиции.

Уходя от сюжета, пересказ которого займет лишь чуть меньше времени, чем длится каждый из четырех актов этой драмы, вернёмся к комиксу. Рассел взял в качестве литературной основы английское либретто в переводе Патрика Мейсона, а в плане визуала ориентировался на многочисленные указания самого Вагнера, который кропотливо прорабатывал все элементы постановки, в том числе и костюмы с декорациями. Дело в том, что во время создания опер сведений о том, как могли бы одеваться люди во времена, близкие к «мифическим», было маловато, поэтому пришлось додумывать героические обличья на ходу – отсюда рогатые шлемы викингов, шлемы римских легионеров на голове Вотана, «бронелифчики», ставшие расхожим и высмеиваемым штампом «героики», и другие вещи, всегда стоившие головной боли режиссерам-постановщикам и костюмерам. А вот в изображении простых «смертных» Крейг отталкивается от более приземленных образов, полагая, что во времена оно люди вполне могли довольствоваться шкурами животных и простой одеждой из грубой ткани. Вообще Рассел сознательно избегает сказочности. Понятно, что деваться от неё некуда, но тот же дракон превращается в более уместного крокодила (или кого-то похожего), да и деяния богов в целом лишены фантастичности, что поддерживает идеи «очеловечивания высших существ» и «возвышения человека». Рисунок здесь хороший, слегка «олдскульный» стиль художника вполне узнаваем; общие планы выглядят порой простовато, видно было, что большой объем произведения оказывал давление на Крейга, заставляя работать чуть поспешнее, чем это можно увидеть в других его адаптациях. Вдоволь геройской патетики, но первоисточник диктует, всё должно быть органично. На фоне ярких страниц с отличной работой колориста Лаверна Киндзерски выделяются не столь редкие монохромные кадры, словно нарисованные ручкой или карандашом и выглядящие как эскизы, которые «забыли» обвести тушью и покрасить. Как правило, эти кадры присутствуют в моменты воспоминаний персонажей и, скорее всего, такой их вид был изначально задуман, хотя и смотрятся они весьма своеобразно.

В «Кольце» много мифических архетипов, которые вы наверняка слышали с самого раннего детства, когда родители читали вам сказки: тут и дожидающийся настоящего героя чудо-меч, и спящая дева, ждущая пробуждающего поцелуя любви, и запретная любовь вопреки желанию высших сил. Присутствует легендарный радужный мост, хорошо знакомый поклонникам марвеловского Тора. А вот негров-Хьемдаллей сюда не завезли, что бы там не вещал «дух времени», здесь всё по оригиналу, где герои сплошь голубоглазые блондины нордического типа. Пантеон существ тоже вполне традиционен… для нашего времени, но никак не для 1876 года. Надо понимать, что в те годы просто так послушать музыку было сложновато, ни носителей, ни записей для домашнего использования не было. Поэтому каждый поход в оперу был событием в жизни, вызывал нереальный ажиотаж, что выливалось в чисто фанатские вещи, вроде того, что карету с Вангером неистовые поклонники после представления несли на руках. Понятно, что «Кольцо нибелунгов» производило на зрителей сильнейший эффект. И продолжало это делать спустя годы, становясь в итоге не только влиятельной и всем известной классикой, но и мощным орудием идеологической и не только войны. Поэтому до сих пор возможны варианты в отношении к данному произведению: если вы упомяните оперу в определенной группе людей, то вам скажут что-то вроде «О, да, конечно, «Полёт валькирий»! Обожаю «Апокалипсис сегодня»!». В другой группе вас после упоминания «Полёта» могут вежливо или не очень попросить выйти. Как известно, и сам Вагнер имел ввиду вполне определенных людей, когда показывал алчных и уродливых гномов, и среди поклонников композитора числился один немецкий художник и ефрейтор, закончивший Вторую Мировую с титулом фюрера, и как раз ночным факельным шествиям под его руководством космический размах вагнеровской музыки очень подходил. Но это последствия, следы на истории, и с ними ещё разбираться и разбираться. К счастью, у Рассела вышло идеальное переложение огромной оперы в графическом формате, лишенное политических намёков и сиюминутных инсинуаций. Перед нами, как и раньше, вечная история о людях, о страстях, о любви, о циклах жизни, о несовершенстве и о воплощенном героизме, о начале и конце всего сущего.

Солидному комиксу от «Dark Horse» — солидное русское издание от «Фабрики комиксов». Твёрдый переплёт, 448 страниц, мелованная бумага, формат 170х260мм; омнибус, способный стать украшением книжной полки. Тираж не указан, но где-то проходила информация, что он не большой. Бонусами представлены оригинальные обложки, предисловие Майкла Кеннеди (автора «Оксфордского словаря музыки»), введение Мэтта Вагнера (не родственника, автора комикса «Грендель»). Есть рассказ самого Рассела «Что такое адаптация?» с описанием задач художника и примерами того, как создавался визуальный мир великой оперы. Которую часто называют «мучительным испытанием» для зрителя, и это резонно. Так что перед вами – более простой и очевидный путь начать свое знакомство с историей, ставшей к тому же превосходным образцом классического героического фэнтези. Это на случай, если кто-нибудь скажет «ну что там может быть интересного, кому нужны в наше время сериалов оперы?». Нужны, и данное издание это всячески доказывает.

www.comics-factory.ru